Песня о блаженной Домне Томской прозвучала во второй его день. Елена исполнила также песни на стихи Марины Цветаевой, других поэтов, музыкальные новеллы на свои стихи. Они были наполнены светом, теплом и любовью к жизни, в которой даже страдания и потери делают человека сильнее и устремляют его взор к Небесам.

«Птица Богу верит,

Птица точно знает:

Не бывает смерти,

Смерти не бывает», – звучал сильный и нежный голос, поднимавший авторскую песню с привычного для слушателей уровня на новые, духовные, высоты.

«Слышишь, Господи, сколько звона-то…», «Мы живём у Божьих глаз…», «Свет таинственный живёт во мне…», – словно проникали в душу эти простые слова, очищая её от мирской суеты.

«Сердце только там бьётся,

Где песня из него льётся…

И только там любовь любит,

Где с крыльями живут люди,

И крылья в небесах прячут,

И от любви своей плачут.

Но знают, всё равно знают:

Ангелы нас обнимают»…

Ангелом назвала певица и Христа ради юродивую Домну Томскую. Посвящённая блаженной песня сложилась лет пятнадцать назад. О том, как она узнала о сибирской святой, о своём творчестве, пути к вере Елена Фролова рассказала перед концертом в МЦК ТПУ.

– Истории юродивых – это мои личные пути в Православие. Юродивые и блаженные – особое явление в нашей жизни, они совершенно не случайно появляются. «Знакомство» с Домной Карповной было для меня потрясением. Конечно, первым потрясением была блаженная Ксения Петербургская, много лет назад я ей песню посвятила. Она покровительствует всем бродягам, ведь барды, так или иначе, – люди бесконечно путешествующие. Ты идёшь, идёшь с песнями… А потом, в связи с тем, что я пою в театре Елены Камбуровой, а Елена Антоновна очень любит животных, она председатель сообщества помощи бездомным животным, мы разговаривали как-то о том, как к животным относится Православие. Возник вопрос, есть ли у них покровители? Одна из таких святых – Евфросиния Кулюпановская (тульская святая, – авт.), о которой написала Анастасия Цветаева. А другую я нашла уже в Интернете, – Домна Карповна Томская. Я очень заинтересовалась, стала о ней читать, и возник некий образ, появилась песня.

– В ней как бы обыграны некоторые моменты жития…

– Я знаю, что Домна Карповна помогала бездомным собакам, кошкам, и даже домашних оберегала, когда их сильно обижали. А они за это грели её в своей собачьей стае, охраняли и помогали в «подвигах». Это же хулиганство было – когда она пришла в полицейский участок и пела духовные песни, а местные жители стали приносить ей еду, и она кормила заключённых. В прошлый раз, в 2010 году, когда я приезжала в Томск, часовенка в её честь только-только появилась. А сегодня, когда мы были в храме, я приобрела иконочку Домны Карповны. Раньше иконок не было. Для меня это – благословение. Помощь таких людей – самая ощутимая, ведь, по сути, даже уйдя в Царство Небесное, они не уходят от нас. Они всегда рядом.

Мне близка их жизненная позиция – очень активная, творческая. Потому что у каждого юродивого – свой «почерк». Их жизнь можно сравнить, говоря современным языком, с арт-проектом: кто-то кирпичи носил, а матушка Ольга Ложкина ходила по Москве с огромным мешком. Она встречала людей, просила мешок донести куда-то, и пока человек шёл рядом, молилась. Человек приносил мешок и оставлял его вместе со своими внутренними проблемами: Господь их разрешал. Старица Ольга умерла в 1973 году. Есть её могилка на Калитниковском кладбище. Туда люди идут, как и ко многим могилам не канонизированных, но таких близких Богу подвижников. У меня записан диск на стихи Вениамина Блаженного, был такой поэт, очень своеобразный.

И есть цикл песен о юродивых. Люди приходят к Богу разными путями – через песни, стихи или колокольный звон. Я сейчас занимаюсь колокольными звонами, иногда звоню в храме, который рядом с моим домом.

– Звоните в храме?

– Я живу в Подмосковье, и рядом с моим домом – маленький деревенский храм иконы Божией Матери «Знамение».

– Вы его прихожанка?

– Да, и там я начинала учиться звонить, мне позволяли звонить так, как я умею. В этом смысле на приходе приютили меня, и я им очень благодарна. Я училась в Суздале у мастеров, там замечательная школа звонарей. Многие приходят в мастерскую колокольного звона, чтобы научиться звонить, и через звоны приходят в Церковь. Мой духовный отец, игумен суздальского Спасо-Евфимьева монастыря, нас с друзьями благословляет, помогает нам. Мы проводим в Суздале фестиваль «Гусли мира». Гусли сейчас – мой любимый инструмент, и есть много ребят, которые духовные стихи под гусли поют. Мне это очень близко – русский духовный стих. Поэзия и духовный стих очень перекликаются. Мы хотим сделать ещё один интересный фестиваль, чтобы объединить людей пишущих, которые только идут к Богу, и священников, монахов, которые пишут стихи и поют. Хочется создать территорию, где и те, и другие могли бы разговаривать на языке поэзии. Не быть батюшками или заслуженными артистами, а быть просто братьями и сёстрами, которые встречались бы в атмосфере, близкой каждому – поэтической, музыкальной и, в первую очередь, духовной. Ведь в поэзии тоже очень важно, какой у тебя вектор, куда идёт твой стих, – к свету? Поэтому свой фестиваль мы назвали «На просвет».

– И всё же Ваше творчество, прежде всего, – авторская песня. Вы нашли себя в ней?

– Просто среда авторской песни – это определённая аудитория, которая мне близка тем, что люди думают, они хотят думать, что-то новое узнавать и в меньшей степени развлекаться. В основном, сейчас приходится развлекать. Но, так или иначе, складывается слушательская среда, которой интересно то, что интересно мне, – узнавать о новых поэтах, новых путях, о каких-то музыкальных областях – как бы идти вместе со мной.

– В театре Елены Камбуровой поёте давно?

– С 18 лет, вся жизнь для меня – там. Как театр появился, Елена Антоновна меня пригрела. И, благодаря ей, я могу идти своим путём. Это очень важно. Там есть спектакли очень интересные. Театр маленький, он не на виду. Это и хорошо. Находится он прямо напротив Новодевичьего монастыря, в доме, где был кинотеатр. На том месте, где когда-то стоял храм. Мы даже нашли фотографию этого храма. Мой день в театре – раз в месяц. Я делаю программы, посвящённые поэтам, или на какую-то тему, интересующую меня в данный момент.

– Из какой Вы семьи?

– У меня мама учительница, она меня одна воспитывала. Дедушка был военный. Я родилась и выросла в Риге и как-то попала во время, когда авторская песня была очень популярна, в людском сообществе играла большую роль.

– А как пришли к вере?

– Меня крестили в Киеве в 19 лет, в самом первом построенном там Ильинском храме. В Киеве у меня крёстная, тоже поэт. В тот момент я поняла, что для меня важно принять Крещение. Потом был долгий путь, он продолжается, естественно. А когда в 23 года я попала в Суздаль, для меня открылось в Православии что-то совершенно новое. Сейчас я, конечно, причащаюсь, стараюсь ходить на праздники, как только появляется возможность, в Суздале или в Москве. Иногда уносит волной актёрская среда, потом опять возвращаешься. Но мне везёт на то, что появляются творческие единомышленники именно в православной среде. А храм для меня – мой дом. Сейчас по утрам мне проще: ребёнка в школу отправляю, он перешёл в третий класс, – и на службу. И побыть, и позвонить… Сына на приходе всегда понимали, принимали, и он бежал к певчим, к моей подруге, она – звонарь и певчая. Раньше для меня Бог был где-то далеко, и мне казалось – Бог там, а я здесь. Но потом, в связи с какими-то внутренними перипетиями, переживаниями, размышлениями, я поняла, что храм – это мой дом. Мне тепло на своём приходе.

Но это ощущение пришло не сразу, его надо заслужить.

Фото: Пресс-служба Томской епархии

Интервью: Ирина Киселёва